Форум "Попутчики"

Всем известно, что с 1992 года Григорий Грабовой занимался экстрасэнсорной диагностикой самолётов национальной авиакомпании Республики Узбекистан.
О том, как Гргория Петровича принимал на работу Генеральный директор Национальной Авиакомпании Республики Узбекистан - Г.М. Рафиков, рассказывает Нора Раимовна Морозкина, достаточно долгое время проработавшая с Григорием Петровичем:

"...Вообщем Генеральный потом по отечески ободряюще сказал: „Ладно, уговорила, веди своего ясновидца, посмотрим, на что он способен“.
Я „вылетела“ из кабинета генерального, как на крыльях. Позвонила Григорию. Сообщила о назначенной встрече. Он принял все как должное, никаких эмоций, как будто каждый день встречался с министрами. Похоже было на то, что он заранее знал результат переговоров.
Через два дня Григорий и я в назначенный час вошли в кабинет генерального директора авиакомпании Узбекистана. Он внимательно посмотрел на Григория и почти сразу спросил: „Неужели действительно можешь заглянуть и в прошлое, и в будущее?“ Невозмутимо и спокойно прозвучал ответ Григория: „Могу!“ Они встретились глазами и изучающе смотрели друг на друга несколько секунд. Затем Генеральный сказал: „Тогда попробуй описать катастрофу нашего самолета в Кабуле“.
Григорий попросил сообщить дату события и бортовой номер самолета. Я внимательно смотрела на Григория. Небольшая пауза. Он внешне не изменился, только дрогнули ресницы, и взгляд стал отрешенным. В считанные секунды он просмотрел фрагменты события и глуховатым голосом начал свое повествование: „Вижу человека, уверенно шагающего по горной тропе с удлиненным рюкзаком за плечами. Вот он остановился. Начал располагаться. Подготовил место для лежачего положения. Развязал рюкзак и достал оттуда части оружия с оптическим прицелом. Не торопясь, тщательно собрал его. Сейчас разберемся, что за система“. Снова короткая пауза, затем очень четко Григорий продиктовал основные характеристики системы и описал ее возможности. Мы с генеральным директором внимательно слушали Григория и поражались четкости и последовательности его информации. А он, не останавливая ни на секунду свое повествование, продолжал: „Точка была выбрана заранее. Отсюда прекрасно просматривается воздушное пространство перед посадочной полосой Кабульского аэропорта, — не меняя положения и тона, Григорий неожиданно заявил, — решение комиссии было неверным, самолет был сбит. Экипаж не виноват“.
Я перевела взгляд на Генерального и увидела, как напряженно сузились его глаза. Он понимал, что сидящий перед ним молодой человек не мог располагать информацией о выводах комиссии по катастрофе. Об этом знал лишь узкий круг специалистов, а материалы расследования хранились в строгой секретности. Уверенность Григория настораживала.
А Григорий невозмутимо продолжал: „Человеку в засаде пришлось провести не меньше пяти шести часов, так как военные самолеты летают не по расписанию. Вот он насторожился и припал к оптическому прицелу. Самолет появился в зоне видимости. Экипаж уверенно выводит его на посадку. Самолет виден в оптическом прицеле. Выстрел. Снаряд прошил обшивку самолета с небольшим хлопком“.
Григорий прервал повествование, посмотрел на Генерального вопросительно: „Продолжать?“ Генеральный, в знак согласия, кивнул головой. Ровным голосом Григорий продолжил описание увиденного: „Хлопок от снаряда, пробившего самолетный корпус, услышал только один из наблюдавших за посадкой самолета солдат. Он из группы военных охраняющих аэродром. Но при опросе промолчал об этом, посчитал, что это не существенно, ведь взрыва не было видно. Визуально взрыв не просматривается, но снаряд сверх термического действия, разорвавшись в салоне, выжег в нем все живое и не живое тоже“. Небольшая пауза. В голосе Григория прозвучало удивление, и он продолжил: „Пилот слева еще живой, в момент взрыва он сидел откинувшись в кресле и оно послужило защитным экраном для его мозга. Очнувшись от шока, он пытается обгоревшими руками выполнить свой летный долг, посадить машину. Он тянет штурвал на себя. Машина подчиняется, ее движение изменилось, но сознание гаснет. И так несколько попыток, пока в нем теплилась жизнь. Засчет его действий самолет, по гаснущей синусоиде дотянул до аэродрома и упал рядом с посадочной полосой“.
Генеральный, через несколько секунд паузы, которую сделал Григорий, чистосердечно признался, обращаясь к Григорию: „Ты подтвердил мои сомнения. С самого начала расследования я был уверен в невиновности этого опытнейшего экипажа. Невозможно, в таких условиях опытному экипажу погубить себя и технику. А самое, пожалуй, главное, что семьи и дети погибших на войне летчиков остались не только без них, но и без пособий. Этот „червяк“ тяготит мое сердце уже целый год.
Но твою информацию пока я не могу использовать как неукоснительное доказательство. Очень жаль, что ясновидение не имеет юридического статуса в нашей стране. Моя интуиция говорит мне, что ты прав“.
Генеральный протянул руку к панели с кнопками для вызова специалистов. Ему тотчас ответил мужской голос: „Отдел безопасности полетов, инспектор N слушает“. „Ведущего по вертолетам ко мне“, — коротко сказал Генеральный.
Через минуту на пороге появился ведущий инспектор по безопасности вертолетной техники. Это был мужчина в форменной летной одежде, лет сорока, крепкого сложения и с военной выправкой. Он негромко спросил: „Вызывали?“ Генеральный пригласил его к столу и сразу же без дополнительных разъяснений попросил рассказать о том, что ему известно о новинках в противовертолетных системах? Я, понимая всю ответственность момента, с замиранием сердца ждала его информации.
Удивительно, но он начал свое сообщение с описания систем со снарядами сверх термического действия. Затем, почти слово в слово повторил характеристики этой системы, услышанные нами от Григория несколько минут назад. Генеральный, поблагодарив инспектора за информацию, отпустил его почти сразу. Ему было о чем призадуматься. Такую информацию угадать нельзя.
Генеральный окинул стол глазами. Взгляд его остановился на списке участников международного совещания в Лондоне, где он планировал решать вопрос о приобретении новейших самолетов. Он протянул список Григорию со словами: „Я лечу в Лондон выбирать для авиакомпании самолеты Боинг или АЗ 10. Кому из них я могу доверять? Все они лица, заинтересованные в продаже техники“. И снова нас ожидал сюрприз. Иначе я назвать это не могу. Григорий, не располагая никакой информацией, кроме той, которая была
на поданном ему листе бумаги, да еще и на английском языке, уверенно сказал: „Они все, еще с прошлых встреч относятся к вам хорошо. Но, на особо теплое и честное отношение вы можете рассчитывать со стороны мистера К. Он потомок русских переселенцев, и испытывает к вам уважение, как к представителю родины его предков и как к незаурядной личности, после ваших встреч с ним на предыдущих совещаниях по этому же вопросу“.
Генеральный, казалось, невозмутимо и внимательно слушал Григория, как будто каждый день встречался с ясновидцами, но тут не выдержал и прервал: „Откуда ты знаешь о наших встречах?“ Ответ прозвучал буднично: „Так это же все записано в поле информации скрытого плана, а войти туда дело нехитрое, если знать алгоритм входа. Я его знаю“. Затем, почти без паузы, продолжил: „Среди участников вашей встречи самой колоритной фигурой является N. Он мулат, с короткой стрижкой курчавых с проседью волос, лет пятидесяти. Он контактный и общительный человек, душа компаний. Интересно, он не курит и не пьет. Сейчас посмотрим, почему?“ И, через мгновение, уверенно заявил: „Понятно, остаточная гематома в голове после автомобильной катастрофы. Она провоцирует сильные мигренные боли после принятия алкоголя или никотина. Но это ему не мешает быть жизнерадостным и веселым человеком без этих допинговых добавок“.
Генеральный понимал, что Григорий — явление неординарное, но принять решение на внедрение уникальных экспериментов на договорной основе, сразу не решился. „Мое положение обязывает меня приложить к договору конкретные материалы, подтверждающие ваши возможности диагностировать технику таким необычным способом, — сказал он, обращаясь к Григорию,— Я разрешу вам поработать в аэропорту в течении месяца с инженерным составом авиационно технической базы. Если к декабрю положите мне на стол документы, подписанные нашими специалистами и подтверждающие достоверность ваших прогнозов, я готов заключить договор“. Он замолчал и вопросительно смотрел на Григория. Григорий, кивнув головой в знак согласия, сказал: „Материалы, полученные нами, до декабря месяца будут включены в отчетные документы по договору, так как будут представлять собой научный интерес“.
В итоге договор был подписан. Все материалы, документы по этому делу можно найти в трехтомнике "Практика Управления. Путь спасения".
[реклама вместо картинки]

[реклама вместо картинки]